Выписывать регалии перед именами известных людей — активно действующая привычка. Но в случае с Юрием Башметом приходится отступать от правил: уж слишком длинным получается перечень заслуг этого выдающегося альтиста, дирижера, педагога, общественного деятеля, да и просто человека. Награды различных государств, почетные звания, мировая известность, уникальная востребованность творчества, широчайшее поле деятельности, поражающее самое богатое воображение, — сказать так о Юрии Абрамовиче — значит, о многом умолчать. Но одну из многочисленных наград, возможно, далеко не самую престижную в общем списке, но, пожалуй, самую человечную, назвать все же хочется. А звучит она так: «За профессиональную честь, достоинство и почетную деловую репутацию».
Башмет открыт к диалогу. Он невероятно обаятелен, легко увлекается беседой (если затрагиваются интересующие его темы), прост в общении, имеет очень стойкий иммунитет к «звездной» болезни. Разговор с ним доставляет истинное удовольствие, позволяет проникнуть в тайный мир мыслей и чувств этой уникальной личности.
Нам удалось побеседовать с Юрием Абрамовичем в перерывах между репетициями и концертами IV Международного музыкального фестиваля в Габале и узнать его мнение по ряду важных проблем современного искусства музыкального исполнительства.
Исполнитель и время
«Время меняет многое, и это неизменный закон природы. Может ли исполнитель оставаться в стороне от движения жизненных процессов? Конечно же, нет. Но есть и другая, очень важная сторона: информация, заложенная гениями, независимо от эпохи, в которую они жили, — сильнее и современнее своего времени. Главное в интерпретации произведения — проникнуть в менталитет автора, понять строй его мыслей, суметь прочесть «между строк». Только с учетом таких важных составляющих исполнитель сможет, условно говоря, опосредованно стать «соавтором» произведения. Но и здесь композитор будет всегда впереди.
Задачи, поставленные автором, определяют многое, вплоть до изменения или нового отношения к возможностям инструмента. Так, во времена Моцарта шейка альта была короткой — и это было вполне приемлемо. А инструменты Страдивари стали лидирующими из-за громкости звука — значит, созрела необходимость в большей динамике звучания. Мстислав Ростропович мечтал создать новую модель смычка с более широкими возможностями, облегчающими некоторые приемы исполнения на виолончели. Не знаю, успел ли, но шпиль своего инструмента он точно изменил. Казалось бы, всего лишь деталь, но очень важная и значимая для исполнителя.
История доказала, что сама музыка с ее бесконечным образным богатством и само время со своими требованиями вносят коррективы, заставляют порой обновлять идею инструмента. При этом каждый музыкальный инструмент «скрывает» свой секрет. Даже среди непобедимого, великолепного бренда рояля Steinway встречаются не совсем удачные образцы. Почему? Трудно сказать.
До сих пор никто не сделал скрипки лучше Страдивари, секрет успеха которого остается и в наши дни тайной. Расскажу вам показательный случай. Как-то в Италии мы играли концерт с участием Сергея Крылова. Специально для этого выступления привезли (в сопровождении полиции) скрипку Страдивари. Конечно же, полный успех, восхищение инструментом, его неповторимым звучанием.
Буквально через месяц с той же программой мы выступали на другой сцене. Весь мой оркестр (а здесь собраны сильные профессионалы!) продолжал восхищаться исполнителем и звучанием инструмента, думая, что Сергей играет все на той же скрипке Страдивари. Никто даже предположить не мог, что в данном случае у Крылова в руках был инструмент работы его же отца — скрипичных дел мастера. Отсюда мораль: настоящее искусство и мастерство вне времени».
Исполнитель и композитор
«Каждый исполнитель имеет свои привязанности, симпатии, устремления. Среди общепризнанных авторов с мировыми именами есть те, произведения которых я не стремлюсь исполнять. Надо ли говорить о таланте и мастерстве Хиндемита, который был замечательным композитором и сам играл на альте! Но — это не мое. Сыграл только четыре его ранних сочинения. А вот многое из того, что было создано уже после Хиндемита, играю с удовольствием. Как дирижер до сих пор не прикасаюсь к музыке Брукнера — меня его творчество просто не увлекает.
Композитор и исполнитель — такой союз должен строиться на знаниях и взаимоуважении. Приведу пример. Один из композиторов попросил меня о встрече — хотел лучше узнать приемы исполнения на альте. Я подробно ему все объяснил. Когда же он показал мне готовое сочинение, то я удивился: самое главное из того, что я говорил и показывал, не было использовано. Получилась виртуозная музыка для фортепиано, но никак не для альта. Но все же я сыграл это произведение один раз и принципиально, больше к нему не возвращался. А через несколько лет услышал его в другом исполнении — вроде ничего».
«Штампы»
«Это двойственное понятие. Хороший музыкант отличается своим почерком, индивидуальными исполнительскими особенностями, выражающимися в самом звуке, эмоциональных решениях, в мелких деталях, в каждой «черточке». С одной стороны, это хорошо, а с другой, — плохо. Почерк иногда становится синонимом понятию «штамп». Исполнитель должен обязательно задумываться: подходит тот или иной прием из его «арсенала», вписывается ли он в данное произведение? Умный музыкант умеет отказаться от заведомо неудачного, не вписывающегося в конкретное сочинение варианта. А дальше — либо развиваешься, либо остаешься на месте. Знаменитое «здесь, сегодня и сейчас» должно действовать безотказно.
Трактовка произведения может меняться — срабатывают все то же время, вкус исполнителя, его мастерство, настрой и многое другое. Святослав Рихтер как-то сказал: «С моего первого знакомства и по сей день ничего не изменилось в моем представлении об этом произведении». Но это он так думал, хотя вряд ли такое могло быть.
А вот Слободяника как-то упрекнули: «Ну что ты все время играешь Второй концерт Рахманинова?», на что он ответил: «Да, но от этого он же не стал легче!»
Конкурсы. Победы?
«Несправедливые победы на конкурсах? Во всяком случае, я стараюсь, чтобы их не было. У каждого члена жюри есть (или должна быть) музыкальная совесть. Был случай, когда на одном из конкурсов победителем стал молодой исполнитель из Нижнего Новгорода. Уже позже он рассказал свою предысторию. Его серьезно отговаривали от участия в моем конкурсе, т.к. «только ученики Башмета или студенты Московской консерватории могут стать победителями». Своими сомнениями этот молодой музыкант поделился со своей супругой (молодая семейная пара), которая посоветовала: «Никого не слушай. За 30 долларов (сумма взноса) тебя услышат и узнают». Так, он прошел первый тур, затем второй, третий и… победил.
В настоящее время этот молодой музыкант работает в оркестре у Гидона Кремера, а хороший инструмент он получил из моего фонда. Другой лауреат нашего конкурса играет в квартете им. А.Бородина, третий стал концертмейстером в La Scala. И таких продвижений немало. Успешное участие в конкурсе открывает большие перспективы. Главное, чтобы музыканту, выходящему на сцену, было о чем «говорить».
Успехи талантливой молодежи радуют. Меня как-то спросили: «А ничего, что молодой альтист из Бразилии сыграет в Большом зале консерватории?» На что я ответил: «Чем больше будут играть, тем лучше. Будет с чем сравнивать».
Характеры
«Среди знаменитых музыкантов есть и вполне демократичные. Взять хотя бы Клаудио Аббадо. С оркестрантами он на равных, но благодаря своим выдающимся данным — тиран. Мне приходилось играть со многими замечательными музыкантами, блестящими оркестрами. Выступал на лучших сценах мира. У каждого исполнителя свой характер, свое видение произведения. Но профессионалы всегда или почти всегда найдут объединяющий их язык музыки.
В Японии мне довелось музицировать с императрицей. Казалось бы! Но что для меня императрица, если я неоднократно играл с императором фортепиано Рихтером! И все же я испытывал некоторый комплекс, не хотелось «наступить» на Ее Высочество. То же самое ощущал, исполняя Квинтет для двух альтов Моцарта вместе с сыном той же самой императрицы, играющим на альте. С высоты своего большого исполнительского опыта уверенно могу сказать, что в музыке не до чинопочитательства».
В чем успех Юрия Башмета?
«В отсутствии безразличия — вот и все. А иначе невозможно. Я порой чувствую идущее от оркестрантов сопротивление. Точно знаю, что происходит такое совсем не потому, что они ко мне плохо относятся. Сказывается накопленная усталость от переездов, постоянных концертов, многочасовых репетиций. Порой занимаемся целый день с остановкой только на чаепитие, перекур. В какой-то момент появляется второе дыхание, затем третье…
Возможно, прозвучит цинично, но наемный труд (имею в виду оркестрантов) предполагает требовательность работодателя и полную отдачу другой стороны. Простая читка нот мне не нужна. Оркестрант не должен ориентироваться только на дирижера и на своих коллег. В исполняемом произведении есть масса видимых и невидимых, на первый взгляд, сложностей. Каждый участник оркестра должен самостоятельно пройти через «черновую» работу, собрать всю партию, привыкнуть к тому, что нет лимита на количество репетиций. Необходим ориентир на успех, и тогда результат не заставит себя ждать».
Альт
«Это необыкновенный инструмент, обладающий огромными выразительными возможностями. Я очень горжусь, что был одним из первых, кто сделал альт солирующим инструментом.
Звук альта — космическая красота! В силу своего предназначения этот инструмент приближен к первоистоку, так как является прародителем всех струнных смычковых музыкальных инструментов, что легко прослеживается в итальянских названиях: viola — альт, violino (маленький альт) — скрипка, violoncello (большой альт) — виолончель.
В 1972 году мне посчастливилось приобрести альт работы Паоло Тесторе (1758 г., Милан), с которым вот уже 40 лет я не расстаюсь.
А ведь в Баку в свое время была замечательная альтовая школа. Как музыканта мы хорошо знали и ценили Рашида Сеидзаде. Искусство должно жить в открытом пространстве. Здесь нет и не может быть границ».
Великий музыкант и хороший семьянин
«Действительно, хороший, но меня практически нет. Вся моя жизнь — это одна большая гастрольная поездка.
С дочерью сейчас чаще играем. Раньше не хотел мешать — всегда с большой осторожностью отношусь к детям состоявшихся музыкантов. Ксению прекрасно научили, моя инициатива в этом процессе была редкой. Хотя за последние пять лет я понял, что передержал эту ситуацию. Но в настоящее время меня больше интересует внук. В свои пять с половиной лет он играет на скрипке. Учится у прекрасного педагога Турчаниновой, открывает классные вечера. Его успехи меня радуют».
Постоянство
«Это понятие подвластно времени — «все течет, все меняется». Моя прическа? А это пока неизменно. Когда-то сказалось, наверное, увлечение ансамблем Beatles. Было время, когда из-за нее приходилось даже оказывать некоторое сопротивление, т.к. с такой вольностью серьезно боролись. А я в то время уже начинал играть со Святославом Рихтером, который, с присущей ему деликатностью, однажды сказал: «Я вообще-то не люблю, когда у мужчин длинные волосы, но сейчас у тебя ничего. Только не надо длиннее». Одно время весь мой оркестр ходил с длинными волосами. Теперь кто-то полысел, кто-то постригся — прошло немало времени».
Габала
«Этот город ассоциируется у меня с Международным музыкальным фестивалем, который имеет очень мощные предпосылки (скорее, даже уже не предпосылки, а факты), а также с красивой природой, встречами с друзьями и… фабрикой пианино Beltman. А ведь далеко не каждая страна может похвастаться тем, что производит такие сложные по конструкции инструменты, как пианино и рояли, да еще столь качественные. Я побывал на самой фабрике и был приятно удивлен организацией производства, которая, на мой взгляд, отвечает самым высоким европейским стандартам. Отсюда и столь положительный результат.
Показателем признания и успеха фестиваля является тот факт, что с каждым годом расширяется список его иностранных участников-исполнителей. Я слышал, что планируется проведение презентации Габалинского фестиваля за рубежом. Такой перенос фестиваля, хотя бы даже на один концерт, явится важной наглядной информацией о его успешном существовании. Габалинский фестиваль по своему уровню и качеству уже более чем достоин такого внимания.
Я с радостью принимаю приглашение на участие в Международном музыкальном фестивале в Габале, который дает возможность не только творческого, но и дружеского общения. Габала становится одним из центров музыкального искусства, и это большое достижение страны!»
(Пока оценок нет)
