Соц-арт — одно из наиболее известных направлений советского искусства 70-80-х годов, сложившееся в рамках так называемой альтернативной культуры, противостоявшей государственной идеологии тех лет. Гротеск, ирония и острые подмены и предметов и стилей стали основой броского художественного направления. Тора Агабекова не похожа на других, а ее необычное направление, в котором она творит, в нашей стране редко встретишь. Художница иронично передает проблемы современности, используя один из самых помпезных стилей в искусстве. О своем творчестве нам подробно рассказала сама художница.

— Расскажите о последних творческих новостях — проектах, выставках…

— Мой последний «летний» проект был абсолютно лишен традиционного вида. Расскажу вкратце, как это происходило. Сразу отмечу, что здесь не использовались ни рисунки, ни видео. Я и художница Сабина Шихлинская ходили по городу и развешивали плакаты, призывающие к помощи бездомным животным. Текст на плакате гласил: «Летом очень жарко, оставьте воду и для животных».

Последние мои выставки состоялись в галерее Kichik GalArt и магазине Emoprio Armani. Большая выставка, с которой связаны самые наилучшие впечатления, состоялась в галерее Kichik GalArt и называлась «Ikimеnali» («Двусмысленный»). Всего было представлено 20 работ, написанных и подготовленных в течение года. В экспозиции были представлены достаточно большие полотна, преимущественно выполненные в светлых тонах, а картины похожи на шутку, сказанную с очень серьезным лицом. Поэтому я и выбрала название выставки «Двусмысленный». В своих работах я показываю социальный реализм. То есть это какие-то ежедневные ситуации из нашей повседневной жизни, какие-то кусочки, взятые из нее. Я бы сказала, что это моменты, вырванные из жизни и переделанные на мой лад.

— Расскажите о ваших первых выставках.

— С 1998 года мои работы выставляются в Швейцарии, Италии, Норвегии, Грузии, России. Первая персональная выставка состоялась в лондонской галерее Royal Opera Arcade, а с 2007 года я создавала образцы современного искусства посредством перформансов, аудиоартов и инсталляций.

— Насколько нам известно, вы были задействованы в съемках турецкого фильма…

— Да, верно. Этой весной, не покладая рук, я работала над турецким фильмом в качестве художника-постановщика. Фильм является производством компании «Куле Филм», а режиссером выступил Эрдем Тепезез. Съемки проходили в Стамбуле и Бурсе. Содержание фильма достаточно жесткое и социальное. Расскажу вкратце, но без раскрытия секретов (улыбается). Главной героиней является мать-одиночка, и через весь фильм нитью проходит описание ежедневной рутины, в которую ее «засосало».

Отмечу, что объекты для съемок выбирали мучительно и долго, в результате картинка получилась очень серой. Плюс не стоит забывать и сюжет, который в определенной степени давил на происходящее. Помнится, как часть съемок проводилась на заводе, и к концу рабочего дня съемочная группа была все грязная, чумазая и измотанная (улыбается).

— Был ли первый осознанный импульс, после которого вы поняли, что хотите стать художницей?

— В моей жизни был момент, когда передо мной стал выбор — продолжать музыкальное образование или начать учиться на художника. Я выбрала второе направление, так как пальцы были маленькими, можно сказать, мелкими для игры на фоpтепиано, но достаточно цепкими для кисти. Окончила я Азербайджанский государственный университет культуры и искусств и Государственную академию художеств. Я просто оценила свои физические данные и сделала выбор.

— Помните свою первую работу?

— К сожалению, я не могу вспомнить свою первую работу, так как даже не знаю, с какого времени вести отсчет. Но могу сказать, с чего началась моя любовь к рисованию. Она возникла в 2004 году, когда я нарисовала автопортрет. До того момента меня терзали смутные сомнения, выйдет ли из меня вообще живописец. А до этого я больше увлекалась концептуальным направлением, создавая картины в концептуальном ритме. Также ряд моих работ был посвящен нефти Азербайджана, именно они с большим успехом выставлялись в Лондоне.

— Какая она, художница Тора Агабекова?

— Я создаю не соцреализм, а совершенно новый социальный реализм. Дело в том, что соцреализм времен Советского Союза был пропагандирующим, мой же — более описывающий. Я наблюдатель, и частенько затрагиваю гендерную проблематику. На моей выставке в Kichik GalArt мой отец народный художник Азербайджана Маис Агабеков, высказал свое мнение, — не восторженного отца, но строгого учителя, и в то же время доброжелателя: «Выставка стала для меня полной неожиданностью. Моя дочь выдвинула на передний план людей в образе бездушных кукол, без всяких абстракций и условностей. У Торы социальный реализм, который она показывает — это сегодняшнее социальное состояние людей». Эти слова говорят о многом. Думаю, этим все и сказано.

— Как родители вас поддерживали в выборе профессии?

— Родители мечтали, чтобы я стала пианисткой, но моя натура, внутреннее «я» всячески противилось этому. Я знаю, что не похожа на других и никого не повторяю. Мы с отцом — народным художником, работаем в разных направлениях и даже в разных мастерских. У него свое творчество, у меня свое.

— Кому адресуются ваши работы? Есть ли своя потенциальная публика?

— Нет, определенного возраста зрителей у меня нет. Моя живопись не несет декоративный характер, она не пригодна для украшения дома, и это далеко не носитель информации. Искусство такого рода не приобретают в качестве подарка. Оно должно демонстрироваться либо в галерее, либо существовать как отдельный экземпляр в частных коллекциях.

Безусловно, цель современного художника — донести информацию, настроение, еще лучше подбодрить и заставить улыбнуться. По моему мнению, чистое самовыражение — это удел любителя. Бывают рисунки, которые действуют как терапия, бальзам на душу, а люди рисуют, чтобы успокоить нервы. У меня наоборот — я рисую и напрягаюсь. Каждая мысль, идея проходят жесткую фильтрацию, а в мозгу сидят «маленькие критики», которые решают быть или не быть тому или иному сюжету. Можно считать, что это моя личная портативная бюрократия.

— Как рождаются идеи? От чего приходит вдохновение и в каком настроении?

— Меня вдохновляют звуки и помещения, которые я могу посетить чисто случайно, и вдруг в голове начинает вырисовываться экспозиция. Это могут быть старые помещения, в большинстве случаев без ремонта, дореволюционные объекты, кухни, серванты бабушек, комнаты одиноких людей, запах старого пианино, музыка, которая доносится издалека, а смешиваясь с воздухом, превращается в нечто, чем изначально и не являлась. Если в среднем на реализацию одной картины уходит две недели, то на мысли об определенной работе могут уйти года. Думаю, что пока точно не решишь, как запечатлеть, не сможешь претворить задуманное в жизнь на практике.

— Есть у вас любимые художники, работы которых вдохновляют?

— Единственный из живописцев, которому я как-то старалась подражать в своем творчестве — это великий Веласкес. Я считаю, что делать свою работу без юмора значит просто терять время. Сначала я рисую, затем картины складываются в определенную серию.

— Сколько времени уходит на создание картины?

— Всегда по-разному. Есть картины, которые пишутся сами по себе, и нужно просто успеть провести краской. А есть и такие работы, которые писались долго, буквально выматывали месяцами. Лучше работается тогда, когда много материала (красок, холстов, бумаги), не существует неограниченность и есть доступ ко всему, что тебе нужно и чего душа желает. Это и есть залог свободной не скованной, работы, что, безусловно, дает хороший результат.

— Над чем работаете в настоящий момент?

— Серия работ, над которой я сегодня работаю, называется «Диктатура нежности». Она раскрывает гендерную тему, яркие сюжеты и знакомые персонажи. Отмечу только то, что одним из героев является Сталин.

image
(Пока оценок нет)