Недавно в нашей газете вышла статья под названием «Туберкулезники и здоровые живут в одном бараке», в которой мы приводили следующие высказывания начальника исправительного учреждения N14 Назима Кенджерли: «Если в бараке для заключенных есть один туберкулезник, это же не означает, что все остальные заключенные должны быть из него выведены».
При Пенитенциарной службе Министерства юстиции действует Общественный комитет, в состав которого включены многие известные правозащитники. Основной функцией этого комитета является контроль за соблюдением прав человека в местах содержания.
Заметим, что члены этого комитета периодически проводят свои мониторинги в местах заключения, в том числе и в исправительном учреждении N14.
Одного из членов этого комитета, председателя Лиги трудовых прав Сахиба Мамедова мы попросили прокомментировать высказывания Назима Кенджерли.
«Начальник исправительного учреждения не мог сделать такое заявление», — считает правозащитник.
«Однако же сделал», — сказал наш корреспондент.
«Он не должен был делать такое заявление», — отметил Сахиб Мамедов.
«Когда вы в последний раз посещали исправительное учреждение N14?» — продолжал свои расспросы журналист «Зеркала».
«Пять месяцев назад»,- сообщил глава Лиги трудовых прав.
«Там туберкулезники содержались вместе с другими осужденными?», — поинтересовался наш корреспондент.
«Конечно же, нет. В исправительных учреждениях Азербайджана запрещено содержать больных туберкулезом вместе с другими осужденными. Такого просто не может быть. Для лечения больных туберкулезом имеется специализированное медицинское учреждение, которое находится в поселке Бина», — сказал С.Мамедов.
Как отметил член Общественного комитета, в этом медицинском учреждении имеется самое современное оборудование.
Хотим напомнить, что сам Сахиб Мамедов до недавнего времени являлся координатором Общественного комитета.
Заметим, что в свое время бывший член Общественного комитета Ирада Джавадова обнародовала факты содержания больных туберкулезом вместе со здоровыми осужденными в исправительном учреждении N14. После этого начальник исправительного учреждения Эршад Гасанов был освобожден от занимаемой должности и вскоре назначен начальником другого исправительного учреждения.
Заметим, что в посещении исправительного учреждения вместе с ней участвовали и члены Общественного комитета. Но ни один из них не заметил данного факта. Почему же не все члены Общественного комитета замечают столь очевидные факты?
Как заявила корреспонденту «Зеркала» Ирада Джавадова, если члену Общественного комитета поступила жалоба со стороны заключенных или же от их родственников относительно нарушения прав, то он обязательно должен посетить место его содержания.
«Но перед этим он должен предупредить об этом координатора Общественного комитета. Координатор в свою очередь сообщает об этом в министерство юстиции. В течение недели Министерство должно дать свое согласие на посещение исправительного учреждения», — сказала она «Зеркалу».
Как отметила правозащитник, министерство не всегда дает положительный ответ. «Например, когда я была членом Общественного комитета, в 2009 году ко мне поступила жалоба от тех, кто содержался в исправительном учреждении N11. Тогдашний координатор Общественного комитета Сахиб Мамедов обратился с запросом в Министерство юстиции. Но Минюст дал отказ. Вместо меня в исправительное учреждение направили самого Сахиба Мамедова и члена Общественного комитета Алимамеда Нуриева», — заявила И.Джавадова.
По словам Ирады Джавадовой, Министерство юстиции запрещает членам Общественного комитета общаться с журналистами. «При приеме в Общественный комитет им сообщают, что им запрещено сообщать общественности о правонарушениях, которые творятся в исправительных учреждениях. «Вы можете сообщать о происходящем только нам», — требуют чиновники от членов комитета», — сообщила правозащитник.
Как отметил правозащитник Алекпер Мамедов, то, что в азербайджанских тюрьмах туберкулезники содержатся вместе со здоровыми, является общеизвестным фактом.
«Но если верить заявлениям членов Общественного комитета при Пенитенциарной службе, то ситуация в азербайджанских тюрьмах намного лучше, чем в передовых странах Европы. На самом же деле это вовсе не так», — сказал правозащитник.
Как заметил А.Мамедов, в Общественном комитете при Пенитенциарной службе нет принципиальных правозащитников. «Пускают только тех, кто во всем соглашается с Министерством юстиции», — заявил он «Зеркалу».
P.S. (от гл.редактора). У нас поразительное общество!!! Комитет, состоящий из правозащитников, в самоназвании имеет накладывающие на его членов обязательства, которые им запрещают выполнять чиновники от Минюста. Беда? Конечно, но еще большая беда в том, что члены Общественного, подчеркиваем, именно Общественного, а не какого-то там другого комитета дают молчаливое на это, по сути абсурдное, требование согласие. Нам могут возразить, мол, это не правда, или же, а что делать и на этом спасибо. Зато удается попасть в тюрьмы и хоть как-то, пусть даже без особого шума и предания гласности помочь кому-то…
На первый взгляд, все вроде верно. Однако, если вдуматься, это есть подвержение сомнению самой сути правозащитной деятельности. Ведь если не предавать общественной огласке недостатки, имеющие место быть, то и не будет реакции, в данном случае, общественного порицания. Носители недостатков будут уверены в том, что смогут договориться с людьми, должными представлять интересы общественности, и ничего для того, чтобы решить проблему на корню, не предпримут. В лучшем случае, помогут конкретному жалобщику, да и то не факт. Не предавая суду общественности пусть и нелицеприятную, но правду, люди, занимающиеся правозащитной деятельностью, создают почву для соглашательства и не дают возможности сидящим во властных креслах нашим же гражданам усомниться в своей неправоте. Получается порочный круг. И кто здесь порочнее, пусть решает каждый оказавшийся в нем. А таких кругов ой как много. Ибо, приглядевшись, каждый из нас может обнаружить себя в таком же. Ну что скажете, соотечественники? Может, с себя и начнем…
И членам Общественного комитета того же пожелаем, иначе в общественном сознании данный комитет будет восприниматься не иначе как с префиксом «не».

image
(Пока оценок нет)