Соглашение о режиме прекращения огня бессрочное, но не вечное, заявил как-то бывший представитель России в Минской группе ОБСЕ Владимир Казимиров. Это один из редких случаев, когда с господином Казимировым можно согласиться.

Без устойчивого мира война неизбежна

Буквально на днях министр обороны Азербайджана генерал-полковник Сафар Абиев принял командующего Национальной гвардией штата Оклахома США генерал-майора Майлза Деринга. Как сообщили АПА в пресс-службе Минобороны, в ходе встречи министр подчеркнул стратегическое партнерство Азербайджана с США и подтвердил в качестве примера долгосрочное эффективное военное сотрудничество наших Вооруженных сил с Национальной гвардией штата Оклахома. С.Абиев, ознакомив гостя с существующим военно-политическим положением в регионе, подчеркнул, что Армения продолжает свою захватническую политику: «Армения, не желая мирным путем вернуть оккупированные земли Азербайджана, с каждым днем приближает начало новой войны». Министр обороны заявил, что осуществляющая посредническую роль Минская группа ОБСЕ и ее деятельность не дали никакого конкретного результата. По словам министра, в подобной ситуации у Азербайджана не остается другого пути, как, укрепив свою армию, освободить оккупированные земли.

Предполагаю, что командующий Национальной гвардией штата Оклахома США генерал-майор Майлз Деринг представил нашему министру возможность высказаться и внимательно и с терпением выслушал С.Абиева. Однако, честное слово, мне никак не понять, почему наш высокпоставленный государственный чиновник, военачальник тратил свои время, силы и энергию впустую. И вообще, непонятно, почему министр обороны Азербайджанской Республики принимал командующего Национальной гвардией штата Оклахома. Ведь пора осознать, что США хотя бы «немного», но все же отличаются от нас. Это у нас каждый мастер на все руки. Сегодня сантехник, мясник, телохранитель, а завтра генерал, депутат или же министр. А там сантехник не возьмется даже ремонтировать мебель. Пора все же понять, что командующего Национальной гвардией штата Оклахома, то есть чем-то гражданской обороны, если использовать советскую терминологию, понятную нашим военным чинам, притом на региональном уровне, никак не интересуют и не волнуют проблемы, связанные с урегулированием карабахского конфликта, по той простой причине, что вопросы, связанные с внешней политикой, не входят в круг его полномочий. И удовлетворение любопытства командующего Национальной гвардией штата Оклахома уж точно не уровень министра обороны Азербайджанской Республики. Остается только поверить, что министр обороны не нашел иной публичной возможности, чтобы выступить с подобным серьезным заявлением.

Но по сути наш министр обороны полностью прав. Отсутствие прогресса в урегулировании карабахского конфликта — это путь к возобновлению полномасштабных боевых действий. Тут двух мнений быть не может. Притом речь не идет о так называемой «случайной войне». Случайным может быть формальный повод для начала полномасштабных боевых действий, но не сама война. Тому ярким доказательством является то, что мы наблюдаем в течение последних более чем 18 лет на линии соприкосновения войск. Время от времени мы становимся свидетелями «случайно-запланированных» вооруженных инцидентов на линии соприкосновения войск. Притом с каждым разом их интенсивность, продолжительность и, как следствие, «запланированное» количество жертв возрастают. Но при этом эти инциденты, по крайней мере, пока, так и не перерастают в полномасштабные боевые действия. И это при отсутствии миротворческих сил и какого-либо механизма и канала консультаций, направленного на предотвращение разрастания подобных инцидентов в полномасштабные боевые действия. Возникает вопрос: почему? А все очень просто.

Во-первых, силовые структуры полностью и жестко контролируются центральными властями, притом как в Армении, так и Азербайджане, что, с одной стороны, является еще одним доказательством «планового» характера этих инцидентов, а с другой — полностью исключает перспективу «случайной войны».

А во-вторых, подобная ситуация является еще одним свидетельством того, что посредством этих «плановых» инцидентов стороны пытаются решить какие-то тактические задачи политического характера, но никак, по крайней мере, в данный момент не заинтересованы в возобновлении полномасштабных боевых действий.

Но все меняется. Директор Центра стратегических исследований при президенте Азербайджанской Республики Фархад Мамедов в статье «Во сколько обходится Армения?!», опубликованной 1news.az, очень убедительно доказывает экономическую несостоятельность Армении. Он отмечает, что на сегодня внутренний валовый продукт Армении оценивается в 9,8 млрд. долларов, а совокупный внешний долг — в 7,4 млрд. долларов. Бюджет на 2012 год принят в размере 2,7 млрд. долларов с дефицитом в 345 млн. долларов. То есть даже такой мизерный бюджет не может быть исполнен без посторонней помощи.

Больше всего лишений от существования Армении испытывают налогоплательщики Российской Федерации. На сегодня в Армении сосредоточено около 3 млрд. долларов инвестиций, которые не являются инвестициями в классическом понимании. Потому как, даже если сегодня продать все активы российских компаний в Армении, они не смогут получить и половины этой суммы. Монетизация российских компаний в Армении не проводится вот уже который год.

С другой стороны, кредитные и инвестиционные рейтинги Армении в таком плачевном положении, что не каждый инвестор пойдет осваивать страну олигархов, не обезображенных интеллектом. К примеру, Fitch оценивает экономику Армении как стагнационную, а Moody’s и вовсе оценивает инвестиционный рейтинг как негативный. Российские налогоплательщики и акционеры газового монополиста России в 2011 году потеряли на поставках в Армению 377 млн. долларов. В 2011 году в Армению было поставлено 1,6 млрд. кубометров газа по скидочной цене в 180 долларов за тысячу кубометров, тогда как в Украину продавали газ за 416 долларов. Таким образом, при выгоде в 665 миллионов компания получила лишь 288 миллионов. С другой стороны, на следующий год цену планируют увеличить до 280, а потом до 320 долларов.

Но и здесь Армения имеет своеобразный план — взять у России в кредит 1 млрд. долларов и тем самым рассчитаться за излишек в цене с самой же Россией.

Как утверждает автор, Россия также занимает лидирующие позиции в списке стран, откуда Армения получает трансферты. В докризисные годы сумма трансфертов оценивалась в 2 млрд. долларов. В 2011 году она составила цифру в 1,54 млрд. долларов, из которых чуть более миллиарда приходится именно на Россию. То есть, если учитывать, что из России ежегодно утекает около 50 миллиардов долларов, то один из них оседает в Армении. Другие полмиллиарда долларов приходятся на США, Украину, Казахстан, Францию и т.д.

В списке кредиторов Армении практически все крупные международные финансовые институты. Мировой банк за все время деятельности реализовал в Армении проектов на полтора миллиарда долларов, Европейский банк реконструкции и развития — на 519 млн. евро, Международный валютный фонд профинансировал проектов на сумму 400 млн. долларов, Европейский Союз уже вложил полмиллиарда евро, а Азиатский банк Развития продолжает финансирование проектов на 550 млн. долларов.

Как отмечает Ф.Мамедов, по словам посла США в Армении Хефферна, Соединенные Штаты с 1991 года вложили в Армению более 2 млрд. долларов и продолжают каждый год выделять порядка ста миллионов долларов помощи.

Единственной страной, которая все обещает вложить в проекты в Армении, но никак не может сделать этого в полном объеме, является Иран. Совместные ирано-армянские проекты оцениваются в 1,2 миллиарда долларов, но в силу финансовой ограниченности ресурсов Исламской Республики проекты не могут реализоваться.

Таким образом, за 21 год существования Армения не только не смогла расплатиться с долгами или хотя бы урегулировать долг, а продолжает ходить с протянутой рукой. Импорт в Армению больше экспорта в два раза, и в этой стране не производится товаров, которые в будущем смогут быть конкурентоспособными на мировом рынке. Из-за технологической отсталости и транспортной блокады конечная цена армянских товаров дорожает. Главные спонсоры Армении, которые уже вбухали в страну более 15 млрд. долларов, понимают, что с закрытыми границами Армению не вывести в ряд успешных экономик. Для этого они инициируют различного рода проекты вроде «армяно-турецкой нормализации», стараясь решить последствия блокады Армении со стороны Азербайджана и Турции, но никак не причину блокады — оккупацию 20% азербайджанских территорий. Практически со всеми выводами Ф.Мамедова можно согласиться, кроме одного. Как ни странно, российский монополист, то есть «Газпром», практически ничего не теряет на поставках газа в Армению. Да, на самом деле, газ в Армению якобы поставляется за 180 долларов за тысячу кубометров. Однако продажей потребителям этого газа в самой Армении занимается дочернее предприятие самого «Газпрома». А газ армянским потребителям продается именно за 360 долларов за тысячу кубометров. И еще пассаж про армянских олигархов явно не удачный, особенно с учетом азербайджанских реалий. Но это мелочи.

Суть в другом. Армения в экономической сфере безнадежно отстает от Азербайджана. Это сущая правда. Государственный бюджет Армении почти в десять раз меньше азербайджанского. Примерно такое же соотношение наблюдается в расходах на оборонные нужды. Армения, лишенная ресурсной базы, в экономической сфере всегда отставала от Азербайджана. Но начиная с 2005 года, то есть с момента, когда в Азербайджан начали поступать огромные доходы от экспорта энергоресурсов, это отставание постепенно стало катастрофическим. А в последние 4-5 лет наблюдается вышеизложенная картина десятикратного преимущества Азербайджана. Хотя и тут необходимо сделать скидку на то, что население и территория Армении существенно меньше. Но и это не «спасает» Армению, особенно если сконцентрировать внимание на расходах на оборону.

Но тут необходимо обратить внимание на то, что десятикратное «материальное» и минимум трехкратное «преимущество» Азербайджана, как говорится, в живой силе — это палка с двумя концами. Если следовать этой логике, то в течение последних пяти лет Азербайджан, даже с учетом высокого уровня коррупции, должен был добиться необходимого для силового освобождения окупированных вокруг Нагорного Карабаха территорий военного превосходства над Арменией. И, наверное, достиг, так как, думаю, уровень коррупции в Армении не меньше. Просто там, скажем так, воруют 20 процентов из трехсот миллионов выделенных на нужды, а у нас — из трех миллиардов. Одним словом, десятикратное «преимущество» сохраняется. Однако Азербайджан не начинает полномасштабные боевые действия по освобождению оккупированных территорий. Все пудрим мозги обществу тем, что «ресурс мирных переговоров все еще не исчерпан». Не думаю, что в Азербайджане кто-то всерьез верит в эту отговорку. То есть существуют факторы, которые могут свести на нет это десятикратное преимущество, чему свидетелями мы стали в августе 2008 года.

При этом необходимо учесть, что бесконечное, но вполне оправданное и объяснимое наращивание военных расходов создает качественно новую ситуацию в восприятии обществом карабахского конфликта. Наступает момент, когда отговорки типа «ресурс мирных переговоров все еще не исчерпан» начинают раздражать общество. По большому счету, создается ситуация, когда освобождение оккупированных территорий, то есть выполнение конституционных обязательств в сфере обеспечения территориальной целостности, становится вопросом легитимности власти, особенно при отсутствии всех остальных. Одним словом, в случае отсутствия реального прогресса в мирном урегулировании конфликта рано или поздно, притом вне зависимости от внешних факторов, официальному Баку придется решиться на силовое освобождение оккупированных территорий.

Однако это вовсе не означает, что инициатором возобновления полномасштабных боевых действий может быть исключительно Азербайджан. И в Ереване прекрасно осознают, что внешние факторы, а если быть точным, геополитический расклад сил в регионе, который является для Азербайджана сдерживающим фактором, не находится в статическом состоянии. Он меняется. И не факт, что в пользу Армении. Поэтому совсем не исключено, что именно Армения может стать инициатором возобновления полномасштабных боевых действий, не дожидаясь окончательного изменения геополитического расклада сил в регионе. Проще говоря, Армения может попытаться действовать на опережение, вовлекая Азербайджан в полномасштабные боевые действия в не выгодных для него геополитических условиях. Но это не единственная угроза…

Геополитические интриги и проблема легитимности для Путина

После установления режима прекращения огня в 1994 году и почти до 2008 года, как ни странно, «пусковая кнопка» возобновления боевых действий находилась под контролем официальных Баку и Еревана. Внешние акторы, условно говоря, придерживались принципа «худой мир лучше доброй ссоры». Россия была заинтересована в сохранении конфликтов на Южном Кавказе в «замороженном» виде, что позволяло ей манипулировать сторонами конфликта. Запад в целом не считал целесообразным бросить все силы на урегулирование этих конфликтов и долгое время удовлетворялся ползучей политико-экономической интервенцией на Южном Кавказе. Благо, Россия не могла серьезно противостоять реализации коммуникационно-энергетических проектов, имеющих для Запада в том числе важное геополитическое значение. Скорее всего, август 2008 года и последовавший за ним экономический кризис и «арабская весна» стали моментом истины в современной истории Южного Кавказа. Просто Южный Кавказ стал ареной большого геополитического противостояния с применением силовых элементов, и, как следствие, ведущие внешнеполитические акторы отказались от поддержки «взаимовыгодного» статического состояния. Нет, они и сегодня заявляют о недопустимости урегулирования региональных конфликтов, в том числе и карабахского, какими бы то ни было иными способами, кроме как исключительно мирными путями. Однако на деле делают все возможное, чтобы эти конфликты, в том числе карабахский, перешли в стадию силового противостояния.

Как не раз отмечала наша газета, на данный момент карабахский конфликт превратился в один из элементов глобального противостояния, могущего предопределить геополитическую картину Южного Кавказа. То есть конфликт воспринимается ведущими акторами как элемент, влияющий на процесс геополитического переформатирования не только Южного Кавказа, но и более обширного региона. О влиянии геополитических процессов, происходящих в регионе, в том числе и иранской проблематики, на урегулирование карабахского конфликта «Зеркало» писало не раз. Проще говоря, ведущие акторы уже отняли у нас контроль над «пусковой кнопкой» возобновления полномасштабных боевых действий в зоне карабахского конфликта. Тут речь идет о геополитических интересах ведущих акторов. Однако существуют и субъективные причины, связанные с будущим путинской России. Как сообщает inosmi.ru со ссылкой на русскую службу «Голоса Америки», по оценке ведущего научного сотрудника московского Центра Карнеги Николая Петрова, этот период в сравнении с двумя предыдущими началами президентства Путина «наиболее суетливый и наименее результативный». «В действиях власти мы видим практически только реактивность. Никаких реальных стратегий и планов для их реализаций пока не предложено. Власть пытается каким-то образом реагировать на возникающие вызовы — в первую очередь на политические протесты, с которыми, несмотря на целый пакет принятых жестких законов, ей справиться не удалось. Пожалуй, это главный итог ста дней Путина», — констатировал он. По его словам, власть для стабилизации положения предприняла очень серьезные усилия, но, поскольку они были направлены не на преодоление причин политического кризиса, не на устранение не устраивающих общество взаимоотношений с верхами и не на политическую модернизацию, а на усиление давления на протестующих людей с тем, чтобы они не выходили на улицу, никаких дивидендов Кремль себе не снискал. «Пока это абсолютно безуспешная тактика. Осенью мы увидим продолжение протестов», — прогнозирует Петров. Что реально сделано, так это переформатированы силовые структуры, считает эксперт Центра Карнеги. «Налицо резкое усиление и освобождение МВД от контроля ФСБ, — добавил он. — МВД, по-видимому, новая главная силовая структура, подчиненная ему (Путину) лично и призванная сыграть большую роль в связи с нарастанием протестов». Петров предположил, что второе важное направление, которое готовится в президентских кругах, — это масштабная антикоррупционная кампания. «Она предусматривает как бы усиление давления на политические бизнес-элиты под флагом борьбы с коррупцией. Это попытка отреагировать на то, что выборы прошли, а легитимность Путина не увеличилась. Ситуация, в которой он находится, очень необычная для него. Пока им не найден способ повышения своей легитимности. Поэтому и будет затеяна антикоррупционная кампания. Полетят головы нерадивых чиновников и «плохих» бизнесменов», — предположил Николай Петров. Также важным ему представляется, что впервые Путин выступает не как президент всех россиян, а как лицо, опирающееся на более архаичную, консервативную, традиционалистскую часть граждан. «При этом он открыто продолжает противостоять наиболее продвинутой столичной публике. Это очень новая ситуация, и она крайне негативна для власти», — заключил аналитик. В свою очередь лидер молодежного движения «Мы», политолог Роман Доброхотов привел следующую аналогию: если Рузвельт за сто дней смог вывести страну из Великой депрессии, то Владимир Путин за этот срок Россию в депрессию вогнал. «В тяжелую моральную депрессию, — уточнил он. — Все те, кто ожидал каких-то перемен, надеялся на обновленного Путина, думаю, были разочарованы, потому что вернулся прежний Путин со старыми ценностями. Мы увидели решительное наступление на гражданские права и свободы по всем фронтам. Ужесточились и законодательство, и практика «общения» с оппозиционерами. В отношении последних возбуждено огромное количество уголовных дел, произведено множество арестов, появились десятки новых политэмигрантов — явление достаточно новое для России. Такой волны политэмигрантов, как сейчас, не было никогда». По убеждению Доброхотова, Путин за сто дней уже закрутил гайки сильнее, чем это смог сделать Дмитрий Медведев за весь срок своего правления. «По инициативе Путина принят целый букет новых законодательных поправок, которые семимильными шагами приближают нас даже не к Беларуси, а к таким странам, как Туркменистана, и другим государствам Средней Азии», — утверждает он. Кроме того, ему видится, что такие тенденции, как усиление влияния РПЦ и дело Рussi Riot, «средневековизация России» стали проявлением новой путинской эстетики. «Медведев пытался играть в европейские ценности. Путин все это задвинул в долгий ящик и откровенно, если послушать его пресс-секретаря Пескова, восхищается брежневским застоем», — заключил политолог. Одним словом, с проблемой легитимности, притом не правовой, а прежде всего общественно-политической, столкнулся новый-старый президент России. И если верить российским экспертам, он не располагает рецептом, объединяющим в себе два взаимоисключающих элемента — сохранение власти и общественно-политические и социально-экономические реформы. То есть ситуация частично похожа на ту, что мы наблюдаем в Азербайджане. Путину надо пойти на кардинальные реформы, позволяющие урегулировать этот конфликт в рамках демократических институтов, и, таким образом, самому подготовить собственный уход с политической арены, или же срочно предпринять меры, позволяющие хотя бы на время «законсервировать» внутриполитическую ситуацию.

После гибели тоталитарной системы, основанной на коммунистической идеологии, в отличие от других постсоветских государств, в России с ее многообразием и многослойностью добиться хотя бы временной «консервации» внутриполитической ситуации исключительно репрессивными мерами малоэффективно, можно сказать, что невозможно. Именно на это указывают российские эксперты. Необходимо «замаскировать» репрессивные действия по «консервации» внутриполитической ситуации некой великой целью, позволяющей добиться общественно-политической легитимности власти. В начале пути этой «великой целью» стало сохранение российской государственности. Общество в целом все прощало Путину ради восстановления порядка в стране, ради повторного «покорения» Чечни. В 2008 году российское общество в целом упивалось «победой», одержанной над крошечной Грузией. Создание иллюзии крайне агрессивной внешней среды, по сути, является в нынешних условиях единственной возможностью обеспечения хотя бы временной общественно-политической легитимности власти. Естественно, сегодня Россия не может противостоять США в глобальном масштабе. Много чего не хватает. А вот одержать еще одну победу, даже если она в конечном итоге окажется пирровой, над еще одним государством Южного Кавказа может. Как говорится, чего не сделаешь ради власти!..

image
(Пока оценок нет)